В
современном башкирском языке разряд определительных местоимений составляют слова: а) һәр,
һәр кем, һәр бер 'каждый'; б) бөтә
(бөтәһе, бөтөнөһө), бары
(барлыҡ, барлығы), көллө
(көллөһө), һәммә
(һәммәһе) 'весь', үҙ 'сам'.
Местоимения, образованные путем сочетания һәр 'каждый' со
словами кем 'кто', бер 'один, некий', указывают на единичные
предметы; бөтә, бары(-һы),
көллө, һәммә 'весь' указывают
на обобщенные предметы, үҙ 'сам' – на индивидуальный.
Местоимение
һәр заимствовано из персидского языка, употребляется в роли
определения к имени существительному, морфологически неизменяемо. Чаще всего
оно определяет имя существительное, обозначающее человека, и слова с семантикой
времени и пространства: һәр кеше 'каждый человек', һәр
ваҡыт 'всегда', һәр саҡ 'каждый момент', һәр
көн 'каждый день', һәр кис 'каждый вечер', һәр
аҙым 'каждый шаг'.
Местоимение
һәммә арабского происхождения, употребляется как
синоним собственно башкирских слов бөтә(һе),
көллө, бары 'весь'. Местоимение һәммә и
его синонимы в предложении выступают в роли определения: Бөтә ер
дерелдәй (Ғ. Әмири)
'Вся земля дрожит'. При субстантивации они принимают аффиксы принадлежности и падежа
и в предложении могут функционировать как подлежащее, сказуемое, дополнение,
например: Өс йөҙ егет – бер ауылдан
көллөбөҙ – Өс йөҙ ат
эйәрләнек иң
дандарын (М. Кәрим) 'Триста джигитов – все мы из
одной деревни – оседлали триста самых хороших коней'.
Местоимения
һәммә, бары, бөтә, принимая аффикс
принадлежности, очень часто выступают в предложении в роли обобщающего слова
при однородных членах. При этом за ними следует частица ла/лә, например:
Ер, һыу, урман, фабрик-завод – Барыһы ла
үҙебеҙҙеке (фольк.) 'Земля, вода, лес, заводы и
фабрики – все свои'; Туғайҙарҙағы
көтөүҙәр, йомшаҡ елгә
тулҡынла-мыусы иген баҫыуҙары, сәскәнән
сәскәгә күсеп шәрбәт эҙләүсе
бал ҡорттары – һәммәһе лә Билаловты
ҡанатландырҙы, ҡыуандырҙы (Д. Юлтый) 'Стада,
пасущиеся на лугах, колыхающиеся на мягком ветру хлебные поля, пчелы, собирающие мед из цветов, – все окрыляло
и радовало Билалова'.
Определительное
(или возвратное) местоимение үҙ 'сам' получает свое
конкретное содержание при помощи аффиксов принадлежности: ед. ч. 1 л. үҙем
'я сам', 2 л. үҙең, 3 л. үҙе; мн.
чл. 1л. үҙебеҙ, 2 л. үҙегеҙ, З
л. үҙҙәре.
Они могут сочетаться с личными местоимениями: мин
үҙем, һин үҙең, ул үҙе,
беҙ үҙебеҙ, һеҙ үҙегеҙ,
улар үҙҙәре; Беҙ үҙебеҙ Дим
буйынан. Беҙ үҙебеҙ шишмәләр (М.
Кәрим) 'Мы сами из долины Демы, Мы сами – чишминцы'. При этом местоимение
үҙ выполняет функцию не только
определения, но и выступает членом предложения, выражающим отношение предмета к субъекту, например: ...Һеҙ
үҙегеҙ бер көтөү ялсы була тороп, шул кәртәне лә
бөтмәйһегеҙ... (Һ. Дәүләтшина) 'Вас так много,
словно целая группа поденщиков, а до сих пор не можете закончить изгородь'; Ул
үҙе бәләкәй булһа ла, Хаяттың
эшләгән ғәҙелһеҙлеген яҡшы
аңлай (Һ. Дәүләтшина) 'Она сама хотя и
маленькая, но хорошо понимает несправедливость Хаят' и т. д. В аналогичных
конструкциях личные местоимения могут заменяться именами существительными: Мәғфүрә,
улай ҙа ҡайнаға үҙе килмәгән
икән әле, – тине (Һ. Дәүләтшина)
'Магфура сказала: – Выходит, что деверь сам не приехал'.
В
современном башкирском языке, хотя очень редко, үҙ сочетается
с существительным в основном падеже: Үҙ
күңелең таҙа булһа – булды (Һ.
Дәүләтшина) 'Если твоя душа чиста – это хорошо'; Үҙ
һүҙен Сәлимә һүҙ итте (Һ. Дәүләтшина) 'Салима
настаивала на своем'. Данный тип сочетания с местоимением үҙ, несмотря
на редкость употребления в современных тюркских языках, имеет свою долгую
историю.
Местоимение
үҙ 'сам', оформленное аффиксом принадлежности, изменяется по
падежам: осн. п. үҙем, род. п. үҙемдең,
дат. п. үҙемә, вин. п. үҙемде, местн.
п. үҙемдә, исх. п. үҙемдән и
т. д.
Местоимение
үҙ с аффиксами принадлежности иногда может принимать
словообразующий афф. –сә,
переходя при этом в наречие: Шуның
өсөн дә беҙ
уныңса түгел, үҙебеҙсә шат булырға
тейешбеҙ, – тине Вахит (Ғ. Хәйри) 'Поэтому мы не должны быть как он, а
должны быть рады, по-своему, – сказал Вахит'.
Переход на ОГЛАВЛЕНИЕ (МОРФОЛОГИЯ)